Vedomosti.ru
22.08.2012, 01:34
22.08.2012, 01:34
Слишком решительная кампания по борьбе с коррупцией, которую Владимир Путин затеял полгода назад, с самого начала выглядела необычно. Возможно, она является первой ступенькой другого масштабного процесса — кампании по легитимизации собственности высокопоставленных чиновников.
Помните, под Новый год Путин вдруг потребовал от госкомпаний и госбанков за месяц раскрыть бенефициаров всех своих контрагентов и доходы топ-менеджеров, а также их родственников? Предполагалось, что эта информация будет сведена в единую базу, с помощью которой наконец раскроются все коррупционные цепочки. План выглядел очень разумно, если не принимать во внимание особенности нашей страны и тот факт, что он ставил под удар в том числе бизнес друзей и знакомых Путина. Поэтому мы засомневались в серьезности намерений политических лидеров.
Потом состоялось заседание «большого (открытого) правительства», где общественные эксперты предлагали «дорожные карты» по борьбе с коррупцией. Заседание широко транслировалось, но большинство самых действенных советов было сразу отправлено в корзину. Стало ясно, что опробованные в других странах методы по борьбе с коррупцией властью не приветствуются. А значит, можно было решить, что это пиар-кампания.
Затем давний соратник Путина по КГБ Евгений Школов был назначен руководить новой «спецслужбой над спецслужбами» — межведомственной рабочей группой по противодействию незаконным финансовым операциям. Известно, что спрос на незаконные финансовые операции в нашей стране в первую очередь предъявляют коррумпированные чиновники и силовики. Поэтому мы предположили, что эта группа будет аккумулировать информацию о бизнесе и собственности чиновников и их родственников. Но было неясно, зачем это делать, если борьба с коррупцией — пиар.
Когда в Госдуме появились поправки к закону о госслужбе, ужесточающие правила владения иностранной собственностью и счетами для чиновников, Кремль поддержал самый жесткий вариант: он предписывает госслужащим и их родственникам все продать в течение полугода или сесть в тюрьму. Закон будет легко обойти. Но вхожие в Кремль люди утверждают, что Путин негласно дал подчиненным год на то, чтобы вернуть в Россию все выведенные за границу активы. Это все меньше похоже на пиар-кампанию.
Наконец все встало на свои места: один из авторов законопроекта, запрещающего чиновникам иностранную собственность, депутат Вячеслав Лысаков рассказал о планах амнистии для госслужащих. Идея проста и элегантна — тот, кто что-то своровал здесь и на украденное приобрел активы за границей, а затем честно заявил о своих капиталах (а еще лучше — вернул их в российскую экономику), может получить прощение и новую «лицензию» на работу в России. Соответствующий законопроект готовится.
Соратники Путина уверены, что они у власти надолго, и теперь хотят обеспечить свою устойчивость на длительную перспективу. Для этого необходимо условную, выведенную, оформленную на трасты и на других людей собственность в кавычках превратить в подлинную, задокументированную собственность: такую, которая признается в России и передается по наследству (об этом, в частности, пишет Евгений Минченко в докладе «Большое правительство Владимира Путина. Политбюро 2.0»).
Это задача крайне хитрая. Но похоже, что к ее решению найден подход. Под видом антикоррупционной кампании на самом деле будет проводиться легализация капиталов, накопленных чиновниками и силовиками, их превращение в законную, публичную собственность. Естественно, это будет и поводом отсеять тех, кого не хотят пускать в светлое будущее. Они могут быть назначены показательными коррупционерами.
В тестовом режиме легализация крупной собственности высокопоставленного чиновника была опробована этой весной. Первый вице-премьер Игорь Шувалов, семейный траст которого заработал миллионы долларов не без помощи сделок со знакомыми крупными бизнесменами, пережил неприятный скандал, когда история его капиталов стала публичной. Несколько дней позора — зато теперь эти миллионы «чисты».
Помните, под Новый год Путин вдруг потребовал от госкомпаний и госбанков за месяц раскрыть бенефициаров всех своих контрагентов и доходы топ-менеджеров, а также их родственников? Предполагалось, что эта информация будет сведена в единую базу, с помощью которой наконец раскроются все коррупционные цепочки. План выглядел очень разумно, если не принимать во внимание особенности нашей страны и тот факт, что он ставил под удар в том числе бизнес друзей и знакомых Путина. Поэтому мы засомневались в серьезности намерений политических лидеров.
Потом состоялось заседание «большого (открытого) правительства», где общественные эксперты предлагали «дорожные карты» по борьбе с коррупцией. Заседание широко транслировалось, но большинство самых действенных советов было сразу отправлено в корзину. Стало ясно, что опробованные в других странах методы по борьбе с коррупцией властью не приветствуются. А значит, можно было решить, что это пиар-кампания.
Затем давний соратник Путина по КГБ Евгений Школов был назначен руководить новой «спецслужбой над спецслужбами» — межведомственной рабочей группой по противодействию незаконным финансовым операциям. Известно, что спрос на незаконные финансовые операции в нашей стране в первую очередь предъявляют коррумпированные чиновники и силовики. Поэтому мы предположили, что эта группа будет аккумулировать информацию о бизнесе и собственности чиновников и их родственников. Но было неясно, зачем это делать, если борьба с коррупцией — пиар.
Когда в Госдуме появились поправки к закону о госслужбе, ужесточающие правила владения иностранной собственностью и счетами для чиновников, Кремль поддержал самый жесткий вариант: он предписывает госслужащим и их родственникам все продать в течение полугода или сесть в тюрьму. Закон будет легко обойти. Но вхожие в Кремль люди утверждают, что Путин негласно дал подчиненным год на то, чтобы вернуть в Россию все выведенные за границу активы. Это все меньше похоже на пиар-кампанию.
Наконец все встало на свои места: один из авторов законопроекта, запрещающего чиновникам иностранную собственность, депутат Вячеслав Лысаков рассказал о планах амнистии для госслужащих. Идея проста и элегантна — тот, кто что-то своровал здесь и на украденное приобрел активы за границей, а затем честно заявил о своих капиталах (а еще лучше — вернул их в российскую экономику), может получить прощение и новую «лицензию» на работу в России. Соответствующий законопроект готовится.
Соратники Путина уверены, что они у власти надолго, и теперь хотят обеспечить свою устойчивость на длительную перспективу. Для этого необходимо условную, выведенную, оформленную на трасты и на других людей собственность в кавычках превратить в подлинную, задокументированную собственность: такую, которая признается в России и передается по наследству (об этом, в частности, пишет Евгений Минченко в докладе «Большое правительство Владимира Путина. Политбюро 2.0»).
Это задача крайне хитрая. Но похоже, что к ее решению найден подход. Под видом антикоррупционной кампании на самом деле будет проводиться легализация капиталов, накопленных чиновниками и силовиками, их превращение в законную, публичную собственность. Естественно, это будет и поводом отсеять тех, кого не хотят пускать в светлое будущее. Они могут быть назначены показательными коррупционерами.
В тестовом режиме легализация крупной собственности высокопоставленного чиновника была опробована этой весной. Первый вице-премьер Игорь Шувалов, семейный траст которого заработал миллионы долларов не без помощи сделок со знакомыми крупными бизнесменами, пережил неприятный скандал, когда история его капиталов стала публичной. Несколько дней позора — зато теперь эти миллионы «чисты».
Опубликовано по адресу: www.vedomosti.ru/newsline/news/3121141/bolshaya_legalizaciya
Комментариев нет:
Отправить комментарий